Шрифт:
Закладка:
Не знаю, считал ли себя сам Сталин корифеем всех наук, но он твердо знал, что любое его высказывание немедленно станет истиной непререкаемой, и поэтому публиковал свои воззрения по любым, удостоившихся его внимания темам (сам писал!).
На мое удовлетворение от моего согласия с воззрениями Сталина по вопросам языкознания, знакомая девушка лингвистка Броня втолковывала мне:
– Эдик, то, что он написал, элементарно. Лингвисты спорят о другом.
Я сейчас рассказал не о работе Сталина, я не лингвист, я рассказал о разговорах студентов. Не всех студентов. Для большинства философия была формальной дисциплиной, по которой надо получить зачет и ничего больше. Наша группа чесать языками любила и философствовала с интересом. Я имел удовольствие в этой группе учиться.
О чем мы только не болтали. Так, нас очень интересовали Время и Пространство – они безграничны или бесконечны? Мы добалтывались до того, что ни времени, ни пространства нет. Есть отрезки времени и пространства, которые можно измерить эталонными отрезками, а безграничные или бесконечные время и пространство измерить нельзя, «а то, что нельзя измерить, не существует».
Ближе касалось нас то, что относилось к науке и технике, и мы это, разумеется, в группе обсуждали.
Науке и образованию в стране придавалось первостепенное значение. Начав с Ликбезов и Рабфаков, страна многократно увеличила число обучающихся в высших учебных заведениях.
На самой высокой точке Москвы, на Воробьевых горах возвели не дворец Главы государства, не дворец Законодательного собрания, не Храм утверждающий непоколебимость веры, как гарантию неизменности, а Храм утверждающий сомнение, как исходный импульс всех наук, изменяющих мир.
Люди, занятые наукой, лишены непререкаемой веры, они сомневаются, они даже не верят своим глазам. Все люди тысячи лет наблюдали – видели, что Солнце крутится вокруг Земли, а какой-то чудак засомневался, и оказалось, что Земля летает вокруг Солнца. Все люди знают, что расстояние от дома до трамвайной остановки не изменится – будешь ли ты идти на трамвай или бежать, и часы в это время будут идти независимо от того, стоишь ли ты или бежишь. Всем было очевидно, что время и пространство ни от чего не зависят, что они абсолютны, а один чудак засомневался и показал, что время и пространство относительны. Казалось бы, всё (!) – докопались до истины, но вот стали размышлять о Большом Взрыве, и пришло сомнение в универсальности теории относительности.
Сомневающиеся дали людям трамвай, самолет, микроволновку, автоматическую стиральную машину, мобильный телефон и многое другое, в том числе, и сомнение.
И на Воробьевых горах вознеслось величественное здание Университета, распространяющего знания, полученные поиском, порожденным сомнениями.
Ни у кого из нас не возникало сомнения в отношении мудрости Сталина, может быть, у тех, кто был повзрослей и поумней, и возникало, но у них хватало ума и жизненного опыта об этом помалкивать. Обсуждали мы то, что вертелось вокруг «пресловутой генетики» и «лженауки кибернетики». Я не помню содержания наших дискуссий, но они, безусловно, выражали наше недоумение. Понятия о генетике и о кибернетике у нас были на уровне критики Вейсманизма-Морганизма, на лекциях Марксизма – Ленинизма, как противоречащих Дарвинизму, но т. к. это клялось, то у нас возникало сомнение в обоснованности этих поношений. Уже само словосочетание: «буржуазная лженаука», нас настраивало на недоверие к критике и на доброжелательный интерес к тому, о чем мы не имели понятия. «Правильно» отвечая при зачетах и экзаменах, мы об этом вольно болтали на семинарах и на переменках в институтских коридорах.
Уже сейчас я задумался, как же Сталин, понимая значение науки, не понял значения этих наук, которые к XXI веку стали ведущими прогресса.
Эта ситуация является хорошим примером того, каким вредным для познания может оказаться догматизм (вера).. Вызывает изумление, что Сталин проигнорировал то, что в любом движении – а вне движения нет существования – реализуется единство и борьба противоположностей. Наследственность (генетика) обеспечивает сохранение вида, а изменчивость (по Дарвину) обеспечивает приспособляемость этого вида к меняющимся обстоятельствам существования. Уж в чем-чем, а в философских категориях Сталин разбирался безупречно.
Ну, а в отношении кибернетики причина ошибочного представления о ней лежала в принципиальной ошибке Марксизма-Ленинизма, который только человека наградил способностью мышления, а деятельность всего остального царства живого ограничил реализацией условных и безусловных рефлексов. На этом фоне вопиющей глупостью казалось представление о возможности создания искусственных устройств, способных выполнять элементы логического мышления.
Короче, – это была глупость со стороны Сталина, надолго затормозившая развитие и биологии, и математики, и физики.
В наших размышлениях – а юноши студенческого возраста не могут не размышлять – личность Сталина занимала ведущее положение. Причем, часто не называя имени, а как бы абстрактно.
Прошло более полувека, и что бы я сейчас сказал:
Палач он был и физический и духовный, но на самой высокой точке Москвы он поставил не что-нибудь, а университет!!!
Грозный. Петр. Сталин
Графоаналитический метод в демографическом анализе
Разговор начался на перемене между лекциями, после расчета корабельной шлюпбалки на уроке сопромата. Вспомнили о строительстве флота на Дону в Воронеже, и стали вспоминать, сколько километров от Дона до Воронежа, сравнивая расстояния, перешли к планам строительства Метро в Харькове, вспомнили про Москву и дошли до величия страны. В целом, оценивая нашу действительность, мы рассуждали о Петре I. Мы в рассуждениях вертелись вокруг соотношения величия страны и жертвах, понесенных народом ради этого величия.
Прекрасный Петербург с его дворцами строили люди, копошащиеся в болотах, тысячами насильно согнанные и оторванные от семей. Прекрасные дворцы построены на костях этих людей. В этих дворцах устраивались прекрасные балы с танцами на костях этих людей. Так кому прорубил окно в Европу Петр? Анне Иоанновне? Елизавете Петровне? Графу Шереметьеву? Голицыну? Меньшикову? Себе?!!! В таланте правителя государства Петру не откажешь, государство-то стало сильным. А стали ли свободней при этом крестьяне? Зарубежные крестьяне нашим крестьянам стали завидовать?
Уменьшился ли рабочий день работных людей в рудниках Урала? Так зачем им это величие?
Нам? Не надо мне величия ценой угнетения предков моих внуков. Я думаю не надо величия и моим потомкам, достигнутого навязанной нам отверженностью от возможных благ.
Второй раз на вершину, еще большую, чем при Петре, вознес Россию Сталин. И Беломорско-Балтийский канал (но не дворцы) строили, копошась в болотах, заключенные (и не только уголовники), и тысячи других строек возводили заключенные (в том числе и политические), но теперь только заморская Америка могла по могуществу спорить с Россией. Нам в остальном мире завидуют?
Все три великих преобразования России в XVI, XVIII и в XX веках были осуществлены с великими жертвами народа.
Три выдающихся жестоких, безжалостных самодержца: Грозный, Петр и Сталин, не считались с жизнями подданных, прославили Россию. И, не только подданных – все трое ради достижения цели бросили на жертвенный костер и своих сыновей. Грозный в порыве гнева убил сына, Петр сына убил обдуманно, Сталин не мог позволить себе обменять у немцев сына на генерала, когда другие отцы не могут совершить такой обмен, и сын в плену погиб. Пришедшие в 1991 году к власти в России собственники и апологеты собственности славят Грозного и Петра и хают Сталина.
Почему так по-разному.
Иван Грозный, колонизовав Поволжье и Зауралье, превратил княжество в империю, приумножив собственность преданных ему собственников. Петр поднял Россию до европейского уровня, преумножив собственность собственников. Сталин поднял Россию до мирового уровня, лишив собственников собственности. Вот почему
